Памяти В.И.Г.

[therese_phil]

 

Когда в январе ВИ попросил меня о встрече, я страшно удивилась. Когда-то – с четверть века назад – он помог мне в нелегких обстоятельствах, мы около года довольно тесно сотрудничали, а потом нечувствительно разошлись, без ссор, но и без особых сожалений. С тех пор мы встречались более или менее случайно – на литературных собраниях, в книжных магазинах, на улице; в мой день рождения он звонил и говорил любезности (а я регулярно забывала позвонить ему), и раз в три года уточнял какую-нб архивную мелочь, которую без труда мог бы выяснить сам.

На сей раз предмет беседы был куда серьезней: речь шла о посмертной судьбе его архива. Собственно, разговор об архивах для меня обычно внеэмоционален: профессия, не более того. Но слушать ВИ, измеряющего свои сроки, было странно до чрезвычайности. Вот уж кто всегда жил «здесь и сейчас» и даже на многочисленных поминках, несмотря на седину и некоторую беззубость, умудрялся выглядеть молодым (и благодарным) наследником своих уходящих знакомцев (не раз даже примеряла, с какой стороны от моего гроба будет стоять Г. в положенный день). И тут такое… В общем, уходила я в задумчивости и, что ни день, вспоминала грустные глаза и негромкий голос старого приятеля, обошедшегося почему-то без обычных криков «Я Вас люблю!» и «Не буду морочить Вам голову на почве Вашей любезности!». Кстати сказать, Г. мог быть уклончив, ревнив, подозрительно-скрытен, искоса-недоброжелательно поблескивать затемненными очками, но иногда какая-то безрассудно-взрывная волна подхватывала его и он начинал безудержно смеяться, немелодично взвизгивая и тряся гривой. Так же внезапно им овладевал гнев, он агрессивно тыкал пальцем и кричал что-то угрожающее, подчас вовсе ни с чем не сообразное. Но в последнюю нашу встречу он был прост, откровенен и тих. Оказалось, не зря. Впрочем, ретроспективно в таких случаях все кажется предвещанием, провиденциальным симптомом.

В последние годы молва раздувала сутяжнические подвиги Г., его явно прочили в главные герои скверного литературного анекдота, не столько смешного, сколько скандального. При том, что он был равен себе – те же анекдоты и те же скандалы сопутствовали ему на литературном и житейском пути много десятилетий. Отстаивание приоритета, авторства, гонорара, порядка слов, знаков препинания, – в этом была сущность ВИ, самостоятельная и упрямая его натура, плохо различавшая масштаб казуса. С той же страстью, путаясь в масштабах, он хватался за разные, нередко совсем мелочные, темы и несоизмеримые задачи, иногда отдавая месяцы, чуть ли  не годы изучению каких-нб мелких подробностей из жизни Черубины де Габриак или Софьи Федорченко, обкатывая заметку для КЛЭ, будто это научная монография, и насмерть борясь за красоту слога в телеграфной статье из «Русских писателей», антиэстетичной по определению.

Но за эксцентричностью литературного поведения и маргинальностью некоторых ученых занятий нельзя упускать главного. Собственно говоря, исследовательские и публикаторские проекты Г. всегда, начиная с первой его книги (1964), были встроены в более обширную программу, ориентированную не на взрослую, а на детскую аудиторию. В центре внимания Г. была детская литература, точнее сказать детская книга ХХ века. При этом его равно интересовали и литературные и художественные ее составляющие. Можно вспомнить, например, замечательный сборник, составленный ВИ: «Художники детской книги о себе и своем искусстве» (1987). И это была отнюдь не тупая перепечатка опубликованного: многие тексты, а по сути – глубинные интервью, были инициированы самим Г. и им же совместно с автором доведены до высочайшего литературного уровня (умение работать с чужим словом, между прочим, помогает понять, почему столько людей доверяли Г. хранить свои воспоминания, рукописи, права). Интересом к детской книге обуславливались и обращение к творчеству Хармса, Введенского и Олейникова (прежде всего к их «детским» произведениям; кстати, первые публикации Г. об этих писателях относятся к концу 1960-х – нач. 1970-х гг.), и занятия литераторами совсем иных  поколений (Елизавета Кульман, Раиса Кудашева, Елизавета Бем, и др.).

Академические ученые могут снисходительно улыбаться, говоря о филологических трудах Г., но грампластинка «Из дома вышел человек» (1982) заставила десятки тысяч детей улыбаться совсем по-другому. А сколько было других – пластинок, радиопередач, диафильмов, «книжек с картинками»… Сотни! Меня всегда поражали объемы этой (с моей тогдашней точки зрения) неблагодарной «литературной поденщины» и  ее, в общем-то, бескорыстная суть: ну, не ради же славы и не ради денег человек правит по десятому разу текст к какому-то диафильму или редакционную врезку к детским стишкам? Нет, за свою подпись, за каждую запятую и каждый рубль ВИ дрался как лев, но знал прекрасно, что дело не в этом: думаю, он осознавал себя не творцом и не поденщиком, но скорее посредником между настоящим мастерством и детьми, он должен был вернуть утраченное, донести вновь созданное, помочь понять непонятое. Девизом его могло бы стать «Твоя от твоих» – не литургическое, конечно, а пушкинское.

Владимир Иосифович, как жаль, что Вы больше не позвоните. «Я Вас люблю!» Уже без кавычек. 

 

Comments

[walentina.livejournal.com]

Вечная память.
Спасибо, что так хорошо написали.

[tafen.livejournal.com]

Спасибо

[emahunt.livejournal.com]

Вот как... Надо же.

А что же, все-таки, будет с архивом? Мне нужно это знать: дела фамильные. Сообщите, что знаете.

[krasil.livejournal.com]

как вы замечательно написали
очень-очень жаль его

[vinopivets.livejournal.com]

Светлая память.

[riftsh.livejournal.com]

Спасибо.

[alexbogd.livejournal.com]

Пластинка была замечательная.

[susanchik.livejournal.com]

Спасибо!

[crivelli.livejournal.com]

Как Вы хорошо написали. Спасибо.

[crusoe.livejournal.com]

Мои - уже подросшие дети - отлично помнят эту пластинку.

В последнее время я часто утешаюсь мыслями о геометрической прогрессии. Если человек научит добру двух детей своего семейства - это двое добрых людей. И если у каждого из подросших детей окажутся по двое собственных - в мир придут четыре хороших человека. И так далее. Выходит некоторый светящий в будущие времена прожектор добра, причём луч его ширится и не слабеет.

Что же говорить о человеке с тысячами потомков? Вот его оправдание, смысл, триумф, истинное, не пафосное бессмертие. Мы видим эти лучи и они не угаснут. Пусть светит, и спасибо Вам, Владимир Иосифович.

[prem-er-maior.livejournal.com]

Жаль...

[krasil.livejournal.com]

А вы не знаете, когда и где будут похороны?

[graf-g.livejournal.com]

Спасибо. Возникла очень цельная картина.

[therese-phil.livejournal.com]

Надо же осваивать новые жанры

[therese-phil.livejournal.com]

Пытаюсь узнать, но плохо получается (не хочется ни беспокоить родичей, ни контактировать с ЕЦК, а мои лит. друзья - все враги ВИГ)

[therese-phil.livejournal.com]

В единственном разговоре были намечена только примерная очередность консультаций. Я даже не знаю, проведены эти консультации или нет. Теперь все в руках родственников и веер возможностей весьма велик. Не могу исключить, что архив будет раскассирован - частью распродан, частью отдан на гос. хранение. Не знаю, каков юридический статус некоторых сегментов, к собственной коллекции Г. не имеющих прямого отношения. Если что узнаю, сообщу, конечно.

[therese-phil.livejournal.com]

Гражданская панихида в среду, в 11-00, в ЦДЛ на Б.Никитской (д. 53)

[krasil.livejournal.com]

большое спасибо

[emahunt.livejournal.com]

Спасибо! А как можно связаться с родственниками? Кто-нибудь с ними общается?

[therese-phil.livejournal.com]

Пойду на похороны, постараюсь добыть координаты. Тут же еще и наличие завещания возможно - кто его знает, как покойник распорядился.

[emahunt.livejournal.com]

Это правда. Спасибо, буду ждать.

[inphuzoria.livejournal.com]

А я только раз его видела, хотя разговор был долгий. Характер его очень узнаваемо Вами обозначен. Мне показалось, долгие годы нищеты и непризнания породили болезненную подозрительность, что кто-то опять хочет оттеснить, отобрать и обидеть. Ему понравилось, когда я сказала, что книжку "Дети пишут стихи" я знала практически наизусть. Спасибо Вам.

[therese-phil.livejournal.com]

Ну, "обиженным" он не был (слишком жизнелюбив), но сильно себе на уме. Вообще, характер у него был коллекционерский, если Вы имели дело с этим племенем, то знаете, что это такое.

Вчера похоронили. Как-то я его не узнала: благородный старик в гробу никак не ассоциировался с энергичным, патлатым и веселым моим приятелем

[http://users.livejournal.com/_palka/]

спасибо большое за пост, именно эту информ. очень важно было прочесть

[emahunt.livejournal.com]

Как все было в среду?

[therese-phil.livejournal.com]

Да все как всегда (
Деловые разговоры с вдовой и сыном вести было неуместно, но они мне обещали позвонить, когда очухаются.

[emahunt.livejournal.com]

Да, конечно. Сообщите потом, как и что.

[alius-08.livejournal.com]

спасибо

[emahunt.livejournal.com]

Нет ли каких новостей? Очень нужно раздобыть координаты родственников ВИ. Не знаю, к кому еще обратиться, кроме Вас.